Александр Потапенко,

— Кажется, настало время добавить немного злобы, Док.
— В этом и есть мой секрет, Кэп. Я зол постоянно.

Меня всегда интересовали капли.
Ведь это же интересно, как они падают, спотыкаясь, ломая ноги, забывая парашюты, когда вываливаются из туч и несутся к неизвестному финалу. Словно кто-то вытряхивает над землей карманы, не заботясь, куда попадет содержимое, не думая, что капли разбиваются, ударившись о землю, оставляя мокрые кляксы на асфальте, и что люди проклинают дни, когда дождевые капли осмеливаются постучаться к ним в дом.
Я дождевая капля. (Я часто думаю о каплях дождя.
Думаю о том, как они падают, спотыкаясь о собственные ноги, ломая их и забывая свои парашюты, как они падают прямо с неба в неизвестность. Это как будто кто-то вытрусил над землей карман, и кажется все равно, куда упадет содержимое, кажется, что никому нет дела до того, что капли разбиваются, когда падают на землю, разбиваются, когда падают на пол, и люди проклинают день, когда капли постучали в их дверь.
Я капля.)