Екатерина Островская, 09.04

В корпоративной жизни, а именно в регулярных встречах подмастерьев и шествиях он участвовал ровно настолько, чтобы не бросалось в глаза ни его отсутствие, ни его присутствие. Ни друзей, ни знакомых он не имел, но тщательно следил за тем, чтобы его не сочли ни наглецом, ни отщепенцем. Он предоставил другим подмастерьям находить его общество пресным и унылым. Он был мастером в искусстве распространять скуку и выдавать себя за неотесанного болвана — разумеется, не перебарщивая настолько, чтобы над ним можно было злорадно насмехаться или превращать его в жертву грубых цеховых шуток. Ему удалось казаться совершенно неинтересным. Его оставили в покое. А он больше ничего и не желал.

За то, что был Испанией любим
и все влюбленные тебя твердили,
они, когда пришли, — что делать им? -
ты был поэтом и тебя убили.