Алина Приймак-Гамаль,

Я терпеть не могу расспросов: в наведении справок есть какой-то привкус Судного дня. Задать вопрос это словно столкнуть камень с горы: вы сидите себе спокойненько на ее вершине, а камень катится вниз, увлекает за собой другие камни; какой-нибудь безобидный старикашка, которого у вас и в мыслях не было, копается у себя в садике, и все это обрушивается на него, а семье приходится менять фамилию. Нет, сэр, у меня твердое правило: чем подозрительнее выглядит дело, тем меньше я задаю вопросов.

С самого начала мы были убеждены, что в известной мере он сам нарывался на неприятности, и это стоило ему жизни. Ужасно, если вдуматься, ведь единственным, из чего мы исходили, чтобы прийти к такому заключению, была на самом деле его внешность, а вернее, социальная принадлежность, отразившаяся в его внешнем виде. Разве стали бы мы подозревать его в чем-то, если бы он выглядел как большой начальник?