Наталья Калина,

Господи, это небо
Нравилось мне любым,
Пасмурным и свирепым,
Кротким и голубым.
<...>
Тяга моя к любому
Из этих небес должна,
Что к первому, что к седьмому,
Быть все же вознаграждена.
<...>
Но все-таки втайне верю,
Такой, так сказать, каприз,
Что буду, по крайней мере,
Отправлен вверх, а не вниз.

– У меня для тебя ничего нет, – сказал волшебник, разводя руками.
– Вижу, – вздохнула Флоренс.
Тут она вспомнила о том, что Гемма говорила про какое-то задание.
– А может, оружие? – с надеждой в голосе спросила Фло. – Мне же придётся сражаться.
Она на мгновение прикрыла глаза, понимая, что последняя фраза звучала очень смешно.
– Придётся-придётся, – закивал головой Бартомиу. – Только оружие тебе не сильно поможет.
– Хотя бы для красоты, – как-то даже жалостливо произнесла Флоренс.
Почему-то идея того, что она будет разгуливать по Поднебесью с мечом или шпагой, привлекала девушку.
– Для красоты? – удивился Бартомиу. – Для красоты у тебя есть душа. В которой живёт Закон.
Он воззрился на Фло, которая приподняла брови и раскрыла рот.
Потом она ответила ему:
– Боюсь, в моей душе живёт только беззаконие, – грустно произнесла она.
Старец медленно замотал седовласой головой.
– Позже ты поймёшь, что это невозможно. Закон на то и Закон, чтобы пребывать везде. И в душе каждого.