Артур Ларин, 17.03

Его искрящиеся радостью глаза, полные нежно-голубой искренности, смотрящие на меня через слегка опущенные веки, говорили о его чувствах больше, чем сотни слов, написанных или сказанных.
Он любил меня, как я любила его, и счастье от осознания сего факта заставляла наши души цвести и петь в той эйфории, которую люди называют любовью.
Поистине прекрасное чувство, которое с радостью делим на двоих, умножая тем самым то волшебство, что мы уже имеем.
Он любит меня, как я люблю его.
Пожалуй, большего и не нужно.

Уайрман смеялся сейчас, потому что чуть раньше перепугался, как мы с Джеком и как, должно быть боялась Либбит. А почему она боялась? Потому что кто-то – вполне вероятно, случайно – подбросил ложную идею в её головку с таким богатым воображением. Я бы поставил на няню Мельду… и, наверное, на сказку перед сном, предназначенную для того, чтобы успокоить ребёнка, который еще не оправился от черепно-мозговой травмы. Может, даже страдал бессонницей. Ох, не туда, не туда попала эта сказочка и отрастила ЖУБЫ.