Антон Постников,

Не так просто меня игнорировать! Это потому, что я источаю обаяние.

Сталин сидел, тяжело опершись головой на одну руку и сжимая в другой потухшую трубку. Нет, ни власть, ни кровь врага, ни вино никогда не давали ему такого наслаждения. Всерастворяющей нежностью, мужеством всепокорности, которого он в жизни никогда не испытывал, песня эта, как всегда, освобождала его душу от гнёта вечной настороженности. Но не так освобождала, как освобождал азарт страсти и борьбы, потому что как только азарт страсти кончался гибелью врага, начиналось похмелье, и тогда победа источала трупный яд побеждённых.