Ирина Цыкунова, 28.02.1986

— При условии, что миром правит разумный гигантский бобёр, какой продукт питания исключается из употребления?
— А... Может быть, бутерброды из бобров?
— Леонард, соберись, у нас серьезная игра.
— Ну, сейчас придумаю. Бобры едят кору деревьев, а люди употребляют в пищу только один вид коры — корицу, так что мой ответ — корица.
— Неверно. Очевидный ответ — датская ватрушка с сыром.
— Почему?
— В мире, управляемом гигантским бобром, человечество строит много плотин, чтобы угодить своему правителю. Низко лежащий Копенгаген затоплен. Жертвы измеряются тысячами. Убитым горем датчанам уже не до выпечки! (обращаясь к Шелдону) Разве это не очевидно?!

Я люблю себя. Ни разу за всю жизнь не случалось, чтобы я себя ненавидел. Мои неплохие данные, местами симпатичное лицо, пессимистичные взгляды и повальный реализм, меня это вполне устраивало. Но сейчас я, кажется, впервые себя возненавидел. Юкиносита Юкино всегда в моих глазах была прекрасна, абсолютно честна и открыта. Она твёрдо стоит на своих ногах, ни на кого не надеясь. И такой Юкиноситой Юкино я, на самом деле, всегда восхищался. Я сам по себе начал многого от неё ждать, сам по себе возвёл её в идеал, сам по себе решил, что понимаю её, и сам по себе в ней разочаровался. Сколько раз я предупреждал себя, но в итоге всё оказалось без толку. Врут все, включая Юкиноситу Юкино. И за то, что я не могу простить ей эту, присущую каждому человеку черту... Я... Ненавижу себя.