Константин Цой,

Я еще не вполне уверена, что готова стать матерью. Я пошла к подруге, у нее трое детей, и задала вопрос. Послушай, сказала я ей, допустим, я рискну завести ребенка. Что, если он начнет винить меня во всех своих бедах, когда вырастет? Моя подруга долго смеялась, но все-таки ответила: почему если?

Говорят, двадцать первый век переплюнул в ограничениях прошлые века, что мышление людей стало беспрепятственным, и каждый из нас — противоестественный уникум. Если так и есть, почему тогда я каждый день вижу копии копий, выпущенных с одного завода, под названием — социум? Общество не может состоять из индивидуальных частиц, а если такие и появляются, то немедленно распознаются, как вирус, с которым происходит, конечно же, ярая борьба, и, в конечном счете, он погибает. Но что если такие индивиды вовсе не вирусы, а напротив лекарство? Пусть и бессильное. Что, если общество с гнусавой системой и есть один большой герпес?