" Я честно могу смотреть в глаза любому. Я в жизни никого не предал, никого не оговорил. Кому мог помочь – всем помогал. Как я оцениваю себя? Мои родственники, близкие знают меня, какой я есть, и им не надо краснеть за меня. " Владимир Кумарин (с)
Владимир Сергеевич Кумарин
Владимир Сергеевич Кумарин
публичная страница
3057 подписчика
Группа Владимир Сергеевич Кумарин размещена в разделе Общественный деятель. Официальный домен/сайт vladimir_kumarin.
Блокировка
Нет ограничений
Видимость
открытое
Верификация
Сообщество не верифицировано администрацией ВКонтакте
Популярность
У сообщества нет огня Прометея
ID
121800543
Домен
vladimir_kumarin
Название
Владимир Сергеевич Кумарин
Статус
👨🏻 И свет во тьме светит и тьма не объяла его.
Описание
👨🏻 И свет во тьме светит и тьма не объяла его.
Тип
публичная страница
Возрастное ограничение
16+
Тематика
Общественный деятель
Стена
ограниченная
Сайт
https://dzen.ru/vladimir_kumarin
Подписчики
3057 подписчика
Записи сообщества
🚫 Замурованные: Хроники Кремлёвского централа Миронов Иван Борисович Часть вторая: Сергеич Я сидел на вещах в глухом боксе, соображая о своей дальнейшей судьбе. Изжога от постоянных переездов, непостоянства коллектива, должная, по задумке оперативников, обеспечить неизбежное расшатывание психики, выродилась в «охоту к перемене мест» и пробудила писательский азарт до здешнего политико-экономического эстеблишмента. Хотя калейдоскоп впечатлений по сути напоминал кнопочный невроз переключения телевизионных каналов. Меня ожидала двенадцатая по счету камера на этом централе, если, конечно, на этом. В соседний стакан тоже кого-то загрузили. Наверное, нам делали сменку. Куда же забросят? Смущало, что шмонали меня на сей раз уж больно тщательно и ретиво, перебирали каждую бумажку, прозванивали детектором даже книги, прощупывали на трусах швы. — Пошли, — пробормотал продольный, отперев стакан. В сопровождении пятнистой троицы я перетащил барахло к камере под номером 610. Она следовала за 609-й, где меня в свое время угостили психотропами. Правая стенка десятой упирается в коридорную пустоту, а это значит, что новое пристанище отличается особой изоляцией со всеми вытекающими последствиями. Открыли дверь, я занес первые вещи. Возле решетки стоял сутулый, залысый зэка среднего роста, с блеклым, настороженным лицом. Ко мне навстречу вышел невысокий, коренастый арестант мощного телосложения. Он встретил меня широкой радушной улыбкой с легкой хитрецой, которую подчеркивали аккуратные смоляные усы. Но первое, что бросалось в глаза и неприятно резало взгляд, — это пустой правый рукав, заправленный в карман шорт. — Здравствуйте, Владимир Сергеевич. — Я протянул руку, не узнать главного узника «девятки» — «ночного губернатора Санкт-Петербурга» Кумарина было сложно. Он поздоровался и, не спрашивая, нужна ли помощь в затаскивании вещей, вышел на продол за сумками. Загрузились. Дверь с лязгом затворилась. Я представился. — Это по Чубайсу, что ли? — с сомнением в голосе спросил Кумарин, припоминая новостные сюжеты. — Да. — А! Здороґво! — Он заключил меня в радостные объятья. — Вот ведь что эта сволочь рыжая творит. Давай, Вано, располагайся. Сейчас чайку, что покушать сообразим… — Владимир Сергеевич, как удобней обращаться: на «ты» или на «вы»? — уточнил я, забрасывая матрас на дальнюю верхнюю шконку над лысым соседом. — На «ты», — усмехнулся Кумарин, — хоть ты мне и в сыновья годишься, но здесь мы все ровесники. Второй сокамерник представился Олегом, на нем были новые брендовые тряпки, ему было за сорок, он сердито улыбался, играя желваками. Хата хоть и четырехместная, но лишь чуть шире обычного тройника. Вдоль правой стены прижались две пары шконок. Кумарин занял нижние нары, ближние к тормозам и телевизору, нижние следом — Олег. Почему-то отсутствовала штора на дальняке. — Шторку Вася Бойко забрал, — хмуро пояснил Олег. — Только что, прямо перед тобой уехал. А вчера забрали Лом-Али Гайтукаева, который по Политковской. Значит, кто-то должен еще четвертый заехать. — Какой Вася хозяйственный, — поморщился я. — Крышку-то от унитаза оставил? — Она не его, она моя! — горячо откликнулся Олег. — Правда, Володь? — Кто его знает, — отмахнулся Кумарин. Я открыл холодильник, чтобы заложить продукты. Морозильник не баловал ни объемом, ни изобилием, особенно по сравнению с жирующей сытостью загашников предыдущей камеры. Агрегат почти новый, но вместо полок почему-то вставлены куски фанеры. — Странные какие-то у вас полки. — Это Бойко холодильник затянул, — экскурсировал Олег. — Опера все стеклянно-металлические части отмели и заставили баландеров фанеру резать. Минут через пятнадцать после меня заехал четвертый сокамерник. Заехал ярко! На фоне выцветшей зеленки вертухаев на продоле возник белоснежный спортивный костюм, подбитый оранжевой окаемкой. В костюм с трудом влезал здоровенный парень с бычьей шеей и пухлой бицухой. Из-под надвинутого на глаза адидаса торчала нахальная, презрительная улыбка, требующая немедленной взаимности ответных чувств. Спортсмен сразу сообщил, что его подняли с третьего этажа, где сидел со Славой Дроковым. Сообразив, что опоздал на распределение шконок, с плохо скрываемым раздражением он занял оставшуюся. — Тебя как, говоришь, звать? — зевнул Кумарин. — Серега, — парень отчетливо помнил, что уже представился. — Что ни рожа, то Сережа. А сидишь за что? — Да менты по беспределу крепят по контрабанде кокаина. Кричат, что я якобы дороги сыпал всей Москве… Но это фонарь, з… пыль глотать… Меня когда принимали, говорят, мы за тобой год пасем — ты Серега Мордвин. Я говорю, я Мордвином не был никогда, у меня если и было погоняло, то только Жура… — Лет-то тебе сколько, Жура? — пресек живо начатое повествование Сергеич. — Тридцать пять, — почесал затылок Сергей. — Или тридцать четыре? Короче, в феврале семьдесят четвертого у меня день рождения. Это мне сколько? — Зеленый, как у лягушки хвост. Будешь откуда, Сережа? — допрос с пристрастием продолжался. — Ну, — протянул Жура. — В Москве с две тысячи третьего обосновался. А так в Молдавии работал. Вырос, учился — спортинтернат, институт на Украине. — Инстит-у-ут? — протянул, будто ослышавшись, Сергеич. — Инъяз, первый-второй курс. — Какой ты там язык учил? — рассмеялся Кумарин. — Говяжий? — Между прочим, дядя, я на переводчика учился, — насупился спортсмен. — Это слепых через дорогу переводить? На удачу Журы хлопнула кормушка, откуда перископом замаячили очки лейтенанта медицинской службы. — Доктор, у меня из вены кровь брали. Проверили? — Горсть таблеток, насыпанная врачом, еле уместилась в ладонь Кумарина. — Да, все нормально, — буркнул медик, отводя перископ от пристального взгляда арестанта. — Нормально? Пить можно? Перископ исчез, лязгнув затвором кормушки. Дабы отвлечь внимание со своей невнятной персоны, Серега перевел расспросы на меня и Олега, нескромно выясняя, кто мы такие и почему я, такой косорукий, не убил Чубайса. Олег Ключников проходил по своему делу как гендиректор юридических фирм, шел подельником управляющего «Томскнефти» Сергея Шимкевича и председателя правления банка «Траст» Олега Коляды. Ему вменялись хищение и легализация средств на сумму четыреста девяносто восемь миллионов долларов. Бывший военный, родом пермяк, Олег поднялся на дорожном строительстве, преуспел в классических спекулятивных схемах в падкие до народной собственности девяностые годы. Потом обосновался в нефтянке, активно занимаясь и туризмом, и недвижимостью. В общем, как здесь говорят, способный на все изжоги, от буры до бокса. Как сдуру признался Олег в первый вечер нашего знакомства, если бы не посадка, входил бы он сейчас в поминальник Форбса. — Дадим тебе погоняло Олигарх, — резюмировал страдания нового сокамерника Серега. — А ты че, блатной, чтоб погремухи раздавать? — не растерялся Олег. — Приблатненный. Блатую, пока блатные спят, — оскалился Жура, окончательно для себя определившись с психологическим громоотводом. — Значит, будешь Олигарх. Понял? — А ты чего так разговариваешь? — почти год тюремного стажа для Ключникова не прошел впустую. — Извините — виноваты, с Украины — быковаты! — рассмеялся на его отпор Серега. — А как у вас с уборкой налажено? — спросил я Олега, который с облегчением отвернулся от спортсмена. — Каждый убирает в свое дежурство, когда дежурит Володя — у нас выходной. — Слишком часто, получается почти каждый день, — поморщился спортсмен. — А давай… — Давай в Москве пирогами подавился, — закончил дискуссию Сергеич. Жура принялся разбирать пожитки. Из худосочного баула он достал пару ярких шмоток первых линий итальянских брендов и две библиотечные книги. Одна называлась «Викинги», другая — толстая, с плотной усадкой дешевой бумаги, с твердой, подклеенной скотчем обложкой «Л. Гумилев». — Ты зачем такую тяжесть таскаешь? — насмешливо удивился Кумарин. — Там же картинок нет. — Блин, интересно! По-моему, я в прошлой жизни викингом был, — проигнорировал иронию соседа Жура. — Классно жили, мухоморы жрали и гнали на всех жути. Грабили, гуляли, а мы здесь в тюрьме сидим. — А как тебе Гумилев? — присоединился я к беседе. Книга, которую, к своему стыду, в полупринудительном, полудобровольном порядке я так и не сумел осилить за годы студенчества и аспирантуры на истфаке, рассеивала промежду прочим тюремную тоску быкообразного модника с наркоманской статьей. — Умный пассажир, — впервые в голосе Сереги зазвучали уважительные нотки. — Интересно пишет, но сколько ни читаю, ничего не могу запомнить. — А ты попробуй конспектировать. — Во! Точно! Только писать ломает. Над дверью зажглась лампочка. Начался вечерний обход. В камеру вошел «мальчик-девочка». — Все в порядке, — привычно играя желваками, отчитался Олег. — В шахматы играете? — обратился я к сокамерникам после ухода вертухаев. — Давай, Вань, сыграем, — откликнулся Кумарин. ‼ Продолжение следует...
‼ В продолжение темы: https://vk.com/vladimir_kumarin?w=wall-121800543_651 После ареста уже через неделю, по словам адвоката Лепшина, его подзащитного Андрея Михалева привезли в Петербург и поместили в спецблок изолятора № 5. На следующий день на 10 утра были назначены следственные действия. Мужчину примерно за час до назначенного времени вывезли из изолятора, и практически сразу «Автозак» остановился. Как рассказал впоследствии адвокату Андрей Михалев, его вывели из спецмашины и пересадили в гражданскую «ГАЗель». Там, по словам Лепшина, его подзащитного посадили на металлический остов сидения, сковали руки наручниками за спиной, а ноги связали шпагатом. Затем люди в черной камуфляжной форме и масках на лицах с прорезями для глаз начали его бить руками и ногами. Мужчину, по его словам, били так сильно, что приваренная к полу металлическая конструкция оказалась вырвана с мясом и вместе с Михалевым вылетела на улицу. Как утверждает адвокат, Михалева затащили обратно в микроавтобус и продолжили избиение. В один из моментов мужчина не выдержал и закричал: «Я все подпишу», на что ему ответили, что он не только все подпишет, но и «все расскажет и покажет». Били же его так, что он, по признанию адвокату, усомнился, что так могут действовать сотрудники милиции. На его вопрос: «За что же так?» - ему ответили, «что это за погибшего товарища». (Напомним, что в истории с покушением на Васильева погиб только один человек — охранник). Когда Михалева с опозданием на час привезли в прокуратуру, выяснилось, что опознание проводить невозможно из-за крайне тяжелого состояния обвиняемого. Адвокат, которому лишь по чистой случайности удалось одним глазком увидеть своего подзащитного, сказал, что от гематом у него было черное лицо и фиолетовые губы: - Я увидел, что в здание забегали люди в черной камуфляжной форме без каких-либо опознавательных знаков, и услышал, что, мол, стало «плохо с печенью». Я вышел во внутренний двор Городской прокуратуры и увидел большую толпу не только людей в черном, но и в синем, и в зеленом, стал продираться и узнал своего подзащитного, который лежал на носилках и не подавал никаких признаков жизни. Меня к нему не пустили, подъехали две «Скорые», в том числе «Реанимобиль». И его увезли. На следующий день адвокату позвонил сотрудник милиции, работавший в следственной бригаде, который представился Дмитрием Николаевичем Денисовым и предложил ему съездить к своему подзащитному. Адвокат удивился, но поехал. В изоляторе Павел Лепшин смог увидеть, как у Михалева «заболела печень» - мужчина был весь в кровоподтеках и с трудом ходил. Милиционер стал спрашивать у него, не передумал ли он, но Михалев отказался давать какие-либо показания, сказав, что он и ранее был на 51 статье Конституции, которая дает ему право молчать. Сегодня, 24 марта, адвокат попросил фельдшера изолятора провести осмотр его клиента. Она признала состояние Михалева удовлетворительным, зафиксировав при этом закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение головного мозга и многочисленные гематомы на теле, ногах, руках и лице. Адвокат планирует в ближайшее время подать жалобу по факту произошедшего. «Фонтанка» обратилась к руководству ведомств, находящихся в здании Городской прокуратуры, с просьбой уточнить — доставлялся ли обвиняемый Михалев в пятницу на улицу Якубовича и вызывали ли ему «скорую». Однако и в прокуратуре, и в следственном управлении нам ответили, что ничего необычного в тот день у них во дворе не происходило. А за комментариями по делу о покушении на Васильева посоветовали обратиться в Москву. На фото братья Михалёвы
⚡ Из тюремного интервью Владимира Кумарина: "Через пресс-хату, в которой заправлял пожизненно осужденный Олег Пылев (Ореховская ОПГ), сначала пропустили Шенгелию, затем Павла Цыганка (проходит по делу о рейдерстве. - И. М.), молодого, крепкого, под два метра ростом. У Цыганка в отличие от Бадри хватило здоровья и сил, чтобы выдюжить и не пойти на «сотрудничество», хотя Пылев конкретно требовал показаний против меня. Из мурманской зоны привезли некоего Славу, уже осужденного на 25 лет, предложив сокращение срока за показания. Когда этот Слава отказался от прямого оговора меня и Дрокова, ему предложили в качестве компромисса показать, что Дроков просил у него автоматы. Но и эти потуги следствия оказались тщетными. Братьев Олега и Андрея Михалёвых, обвиняемых в расстреле кортежа Васильева, еле-еле реанимировала «скорая» после «допросов»... Давление на многих оказывается жуткое, но «сук» из всех не слепишь." На фото Павел Цыганок.
⚡ Недавно известный в прошлом футболист Николай Писарев пришел в гости в «Футбольный хейт», и его впервые спросили о видео, где он поздравляет Владимира Кумарина на его юбилее. (На фото Писарев спиной с Владимиром Сергеевичем) С 40 мин 49 сек. этот момент разговора https://www.youtube.com/watch?v=t2BC1vG76nA – Спасти «Тамбов» было бы приятно, например, Владимиру Кумарину, – смеясь произнес Карен Адамян. – Так, а вы к чему подводите? – напрягся Писарев. – Ну вы же знакомы с Кумариным. – Да, и? И не только я. – А как вас свела дорожка? – Я был в Питере, на теннисном турнире. Мы познакомились, выяснили, что из соседних деревень. Вернее, я родился в Москве, но мои родственники оттуда. Ездил к бабушке в деревню туда. На тот момент… 90-е… Он был официальным человеком в Петербурге. Конечно, я не знал все до конца. Он был меценатом и в области спорта. Помогал многим. В Москве в том числе. Я ездил к нему на день рождения, как и многие. Ну зачем стесняться своего прошлого. Я адекватно оцениваю то время и те вещи, которые он делал. – Вы были в шоке, когда его отправили в тюрьму на 15 лет? – Ну да. Но я не знал всего. В моем понимали было, что в 90-е это норма. Я играл в футбол и не задумывался о тех процессах. И был в шоке из-за того, за что его обвиняют.
Знала Володю с 1981, почти одновременно пришли работать в Кафе «Таллин» и потом ещё долго дружили! Фамилия у меня тогда была другая-! Мне было 18! И как старший товарищ, учил меня жизни и очень помогал! На моих глазах Знакомство с Мариной, свадьба, рождение Маши! Очень тесно общались и не только на работе! Все время вспоминаю это время. Спасибо Володе за все! Он сделал мою жизнь ! Здоровья ! Мы любим тебя и помним! P.s. "Подписчики нам пишут."
📹 Раритетное видео 1992 года, Александр Малышев на допросе. С 4 мин. 20 секунды он говорит о Владимире Сергеевиче Кумарине и их "специфических" взаимоотношениях.
🥊 Турнир по боксу на призы Валерия Ледовских, товарища Владимира Сергеевича. Сам Валерий Ледовских на видео с 57 секунды.
«Он стал делать то, чем никто заниматься не хотел» По мнению источника «Ленты.ру» в правоохранительных органах, в первой половине 90-х годов в Санкт-Петербурге власть занималась чем угодно, но только не работой. Кумарину надо было только взять брошенное в свои руки — что он и сделал. — Люди искали правду у губернатора или в полиции, но и там, и там их легко могли отфутболить, — вспоминает наш собеседник, в то время занимавший ответственный пост в прокуратуре. — Им ничего не оставалось, кроме как идти к Кумарину, и он быстро решал все проблемы. Не потому, что стремился к этому, — он просто делал то, чем никто другой заниматься не хотел. Что и принесло ему славу Ночного губернатора Петербурга. На мой взгляд — абсолютно заслуженную славу. Однажды в Пушкинский театр Санкт-Петербурга приехал известный режиссер — ставить спектакль. Он вошел в здание и увидел, что в холле сидят на корточках лица кавказской национальности и курят гашиш, а в царских ложах они же развлекаются с девушками нетяжелого поведения. Режиссер бросился в комитет по культуре, в милицию — но везде ему отказали. Выяснилось, что некое частное предприятие просто взяло здание в аренду на 49 лет, и все документы в порядке. Тогда режиссер обратился к Кумарину. — Кумарин отправил в театр человека, который очень мягко объяснил лицам кавказской национальности, что театр — храм культуры: там нельзя сидеть на корточках, курить траву и предаваться разврату в царских ложах, — вспоминает наш собеседник. — Мол, Владимир Сергеевич просил передать: вы сейчас договор засуньте себе в одно место, а сами покиньте здание театра и не мешайте работать. Те самые арендаторы успели пожаловаться в Федеральную службу безопасности (ФСБ), и один из ее руководителей приехал к Кумарину с претензией. Ночной губернатор выслушал визитера, а потом заявил ему: «Слушай, ты же ленинградец! Ты посмотри, что они в театре творят и чем занимаются! Не доводи до греха — езжай отсюда». Больше эти арендаторы в театре не появлялись.
