Дмитрий Кравченко,

Память приходит внезапно, будто в июне гроза,
Память садится напротив, курит и щурит глаза,
Пепел раскинув по полу, ноги закинув на стол,
Память нахально и дерзко с сердцем играет в футбол. Ей все равно, что сегодня, мне не до наглых гостей,
Память рассыпет по телу горстку каленых гвоздей,
Будет смеяться и хлопать, плакать и пить за двоих...
(Как же тебе одиноко, если ты в стенах моих!) Позже, под вечер холодный, губы в ухмылке скривив,
Память уснет на пороге, пару тарелок разбив.
Я потеряв осторожность (каждый ведь что-то терял)
Память целую, укрывши, лучшим из всех одеял...

Какая страсть не болезненна? Гнев жжёт; зависть сушит; похоть расслабляет; скупость есть и спать не даёт; гордость оскорблённая убийственно снедает сердце; и всякая другая страсть: ненависть, подозрительность, сварливость, человекоугодие, пристрастие к вещам и лицам — своё причиняет нам терзание; так что жить в страстях то же, что ходить по ножам или угольям босыми ногами или быть в положении человека, у которого змии сосут сердце. И опять, у кого нет страстей? У всякого есть. Коль скоро есть самолюбие, все страсти есть, ибо оно есть матерь страстей и без дщерей своих не бывает.