Алина Сидоренко, 24.06.1996

— Он только что вошёл в дом 28 на бульваре Симитьер.
— Хорошо. Блокируйте квартал.
— Что ты делаешь? [бродяга спросил, увидев раздевающегося Клемана]
— Я их решил выбросить, я бросаю этот костюм. Он вышел из моды. Девушки смеются надо мной.
— Мне плевать на девушек. Дай! Да, давай его сюда.
— Ты хочешь его? Ты хочешь всё? Я дам тебе их, если хочешь.
— Да, давай всё...
— Внимание... он выходит из здания. У него детская коляска. Он надел на голову шляпу.
— Прямо бродягой стал.
— Знаете, мы недооценили этого типа. Да, бродяга — это неглупо придумано. Но и мы не такие уж дураки. Мы не готовы отпустить тебя, дружок. [через пару часов слежки.] — Двадцать седьмая помойка. И третий литр вина натощак. Мне кажется, он много пьёт.

Не было больше протеста в том, чтобы ты тратил столько времени на покупку синей краски для волос и не доставал панковские шмотки. Это смотрится так мелочно. Ты хочешь быть индивидуальным, верно? Ты выглядишь, как в униформе. Ты выглядишь, как панк. Это не бунт. Это мода. Тогда, что же такое бунт? Бунт происходит в сознании, ты не можешь создать его, просто идешь своим путем.. Я имею в виду, что в анархии нет будущего, но пока я был в ней, мысли о будущем не возникало. Мы были уверены, что мир на*бнется. Когда этого не случилось, я был вынужден что-то сделать, так что в ж*пу это всё. Это был по-прежнему я — нарушитель спокойствия. Я могу сломать намного больше, будь я внутри системы, а не вне.