Анастасия Болдырь, 07.11.1991

Невроз — это детское решение. А депрессия не дает нам совершить детское решение.
Вот, знаете, когда ребенка садишь делать уроки, он сначала делает то, что легко получается. А потом начинается что? Я в туалет хочу, я есть хочу, а можно я еще что-нибудь... Вот все, что угодно, только не это. Давай пол лучше вымою, но не буду решать.
И депрессия — это когда наш внутренний природный родитель берет ремень в руки, выключает везде свет, включает свет только над столом и тетрадкой, и встает рядом. Решай. И из-за стола встанешь только тогда, когда решишь.

— Доктор, да я сейчас прямо как младенец, пью одно молоко!
Тот приподнял брови:
— Вы как младенец? Да вас привезли сюда, потому что на концерте в Чикаго вы сломали ногу, прыгая кузнечиком по сцене и крича: «Я — лягушонок!» Вы продолжили турне, наплевав на закрытый перелом, отыграли еще три концерта — в Кливленде, Буффало и Нью-Йорке, пока рана не стала гноиться и вас не увезла «скорая»...