Юля Честнова, 12.02

Бывает, в сумраке вечернем
подступит к горлу тишина,
но напряженная округа
под стать пружине взведена. Сосредоточенно предметы
прощальный впитывают свет,
и над часовней врезан в небо
последней птицы силуэт. А сумрак в ожиданье мрака
сожмет в упругую спираль
печаль, пронзившую на вылет
меланхолическою даль.

— Кто тебе нравится из русских поэтов? — спросила Софи.
— Набоков, — сказал я.
Я не то чтобы особенно его любил — просто был уверен, что человек с такой фамилией действительно писал стихи: во время учёбы я принимал препараты из его сильно разбавленной ДНА и даже помнил пару строчек. «My sister, do you still recall как Ельцин бился мордой в пол…» Ну или что-то в этом роде. Хотя бы не ударю лицом в грязь.