Сергей Уткин, 04.05.1989

Я устала, в конце концов, видеть постоянно людей, которые хотят от меня того же самого, платят мне и считают, что они со мной квиты. Если бы те, кто впервые приступает к нашему постыдному ремеслу, знали, в чем оно заключается, они скорее пошли бы в горничные. Но нет; нам хочется иметь платья, экипажи, бриллианты; мы верим тому, что нам говорят, потому что проститутки тоже умеют верить; и мало-помалу изнашивается наша душа, наше тело, наша красота, нас боятся, как диких зверей, нас презирают, как каких-то париев, нас всегда окружают люди, которые берут от нас всегда больше, чем они нам дают, и в конце концов мы подыхаем, как собаки, погубив и себя и других.

Странный контраст – серая, почти безликая масса жертв войны молча тащится по улице, а позади едва ползут машины тех, кто разбогател на войне. Они ворчат, вздрагивают, фыркают, нетерпеливо движутся по пятам за вдовами убитых, которые вместе с детьми завершают шествие, голодные, отощавшие, обнищавшие, испуганные. А в машинах ослепительно пестреют роскошные летние туалеты – полотно и шелк тех, кто развалился на сиденьях, полные щеки, округлые плечи и лица, смущенные тем, что пришлось попасть в столь неприятную ситуацию. Пешеходам на тротуарах легче: они просто отводят взгляд и торопят детей, которые то и дело останавливаются и требуют объяснить. Что такое инвалиды.