Сергей Рунов, 04.09.1992

Всякое вдохновение проистекает из способности к преувеличению: лиризм — и вообще весь мир метафоры — был бы всего лишь жалкой неврастенией, если бы в нем не было неистовства, от которого вздуваются и лопаются слова.

— У меня нет постоянного адреса, — ответил Ричер.
— И что это значит? — спросил Аарон.
— Ровно то, что я сказал. Мои слова не имеют вполне определенный смысл.
— Вы нигде не живете?
— Я живу в самых разных местах. Провожу где-нибудь одну ночь и двигаюсь дальше.
— Что-то вроде кемпера?
— У меня нет кемпера, — ответил Ричер.
— Иными словами, вы бездомный, — сказал Аарон.
— Но по своей воле.
— И что это значит?
— Я переезжаю с места на место. День тут, день там.
— Почему?
— Потому что мне так нравится.
— Как турист?
— Можно и так сказать.
— Где ваш багаж?
— Мне он не нужен.
— У вас нет вещей?
— Я видел маленькую книгу в магазине в аэропорту. Очевидно, мы должны избавляться от всего, что не приносит нам радости.
— И вы выбросили все свои вещи?
— У меня их не было. Я пришел к такому же выводу годы назад.
Аарон с сомнением посмотрел на лежащий перед ним лист бумаги.
— И какими же словами правильнее всего вас назвать? Бродяга?
— Человек, переезжающий с места на место. Рассредоточенный. Временный. Преходящий. Случайный.