Dewi Luky, 03.03.1987

…В ту страшную ночь пять суток назад, Буров, уже отключаясь, видел жену. Ее лицо всплыло тогда в сознании, отравленном угарным газом и дымом. Видел в малейших деталях, словно она стояла перед ним. Уголки ее рта, морщинка на ее лбу. Родинка на левой щеке. И Буров помнил: в тот короткий миг, между осознанием образа жены и потерей сознания, ему вдруг стало легко и свободно. Ни разу за долгие-долгие годы опер не ощущал ничего подобного. Но тогда Буров был готов бросить все то, что связывало его с этим миром – и шаром света устремиться навстречу Ей. И, кажется, он даже ощущал Ее незримо. Не как человека. Как другой шар света, теплого и родного, который пульсирует где-то в галактике в ожидании него…
На глазах навернулись слезы. «Я люблю тебя», хотел прошептать Буров. Но он промолчал. Слова не имели значения.

— Послушай. Мы сейчас хорошо разговариваем. Ты спрашиваешь, а я отвечаю. Да, я знаю где он.
— Отлично. Я испугался, что беседа будет кровавой.