Евгения Пономарева, 12.05

— Само мое рождение было преступлением. Если убьешь меня, это вызовет у многих слезы радости. Я всегда думал об этом: не лучше ли умереть ради них? Если умру, только один человек на всем белом свете будет меня оплакивать.
— Друг, с которым вы были вместе?
— Да. Я не мог умереть, опасаясь, что он заплачет.

— Как будто сердечный приступ. Еще помру на собственном празднике.
— Нет, просто дыши, это приступ паники.
— Еще бы, дизайнерское платье на полу!