Екатерина Архиповская, 22.07

Несколько дней спустя после нашего объяснения она пришла ко мне с каким-то, по её словам, важным признанием. Я был так уверен в её любви, так полон желания, всегда обуревавшего меня при ней, что ответил объятием и поцелуем.
— Нет, выслушай меня, — настаивала она. — Ты должен знать всё. Скажи, ты когда-нибудь любил так, как сейчас?
— Никогда, — ответил я без запинки, не слишком хорошо сознавая, ложь это или только гипербола.
— Я тоже, — сказала Майтрейи. — Но вообще я любила. Рассказать тебе?
— Как хочешь.
— Я любила дерево по имени Семилистник, так они у нас называются, — начала она.
Я засмеялся и потрепал её по голове.
— Тоже мне любовь, какая ты смешная!
— Нет, нет, я правда его любила. И Чабу сейчас тоже любит одно дерево, но моё было лучше, мы жили тогда в Алипоре, а там деревьев много, и они очень большие, вот я и влюбилась в одно, могучее, высокое, ужасно нежное и ласковое… мне не хотелось с ним расставаться. Мы с ним целыми днями ласкались, целовались, разговаривали, я ему посвящала стихи — кто бы ещё меня понял? И когда оно гладило меня листьями по лицу, я таяла, я переставала дышать. Бывало, убегу ночью из дому голышом и заберусь на моё дерево — я не могла спать одна. Сижу высоко на ветке и плачу до рассвета, пока не продрогну. Раз меня чуть не застигла мама, и я от страха слегла — с тех пор у меня часто болит сердце. Я лежала много дней, и мне каждый день должны были приносить свежую ветку с семью листьями…
Я слушал, как слушают сказку, и Майтрейи уходила всё дальше и дальше от меня. Какая сложная натура! Я ещё раз убеждался, что определения «примитивные», «простые», «наивные» подходят скорее для нас, детей цивилизации, а каждый из этих людей, которых я полюбил до того, что захотел стать одним из них, заключает в себе целую мифологию, недоступную нашему пониманию, они-то и есть души глубокие и обильные, сложные и непостижимые.

«Марихуанки»... Ему, кажется, уже завезли, а судя по тому, до чего он довёл российский спорт, складывается ощущение, что он «торчит» постоянно, всё время что-то «муткует». Почему только марихуанки? Нужно ещё геев, трансгендеров, проституток завести — вот тогда голландцы будут чувствовать себя как в це Европе! Также ещё не забыть колумбийцам кокса подогнать. Шутник. Ноу марихуанити! Он такой смешной, что даже злиться на него невозможно. Но критиковать будем. И жёстко.