Ирина Архипова, 24.06

Ищут себе уединенных мест в деревне, на берегу моря, в горах. Привык и ты сильно тосковать по этому. Только слишком уж это пошло, ведь можно в какое угодно время уединиться в себя. Ибо нигде не находит человек более спокойного и мирного убежища, кроме как в собственной душе, особенно если этот человек имеет внутри себя то, погрузившись в созерцание чего он тотчас оказывается в состоянии полного покоя. Покоем же я называю не что иное, как порядок [внутри]. Поэтому постоянно предоставляй себе такое убежище и обновляй себя самого. Пусть будут краткими и элементарными основные положения, которых, стоит им возникнуть, будет достаточно, чтобы очистить тебя от любого недовольства и вернуть назад уже не раздражающимся от того, к чему ты [постоянно] возвращаешься [мыслью]. Ведь что тебя раздражает? Порочность людей? Приняв в соображение мысль о том, что разумные существа созданы друг для другого, и что терпимость есть часть справедливости, и что ошибаются они невольно, и что сколько уже живших во вражде, подозрительности, ненависти, сварах умерли [ «протянули ноги»], обратились в пепел, перестань наконец раздражаться. Но ты недоволен еще и тем, что тебе уделено целым? Так возобнови [в уме] обе возможности: либо провидение, либо атомы, и все другие доказательства, из которых явствует, что мир подобен городу. Но тебя волнует телесное? Прими тогда в соображение, что разумение, если оно однажды собрало себя [воедино] и осознало собственную силу, не смешивается с ровно или порывисто движущимся дыханием,* и все, что ты слушал о страдании и наслаждении и с чем согласился. Но, может быть, тебя терзает тщеславие? Приглядись, как быстро все забывается и как зияет бездна беспредельной вечности по ту и по сю сторону твоей жизни, и как пуст [посмертный] отзвук, и как переменчиво и неразборчиво мнение тех, которые кажутся славословящими, и как узко пространство, которым ограничивается [твоя слава]. Ведь и вся земля – точка, а уж какой маленький ее уголок [составляет] это место. И потом, сколько их и каковы они, славословящие тебя? Итак, впредь не забывай об уходе в эту часть себя самого и прежде всего не разбрасывайся и не напрягайся, но будь свободен и смотри на вещи как мужчина, как человек, как гражданин, как смертное существо. А среди самых употребительных истин, к которым ты должен обратиться, пусть будут эти две. Первая – что вещи не касаются души, но стоят незыблемо вовне, сумбур же возникает только от одного внутреннего их восприятия. Вторая же – что все, что ты видишь, очень скоро подвергнется превращению и не будет больше существовать. И [постоянно размышляй над тем] скольких многих превращений свидетелем ты уже был. Мир – это изменение, жизнь – восприятие.

— Твоя жизнь — легенда! Деньги, успех, женщины, вечеринки...
— Послушай, школяр, музыка не звучит, когда не дышишь — все это теряет всякий смысл.