Михаил Любашевский,

Первый черновик. Прежде чем начать, я сразу выскажу негатив. Всем, кто говорит: «Да ладно, это же всего лишь первый черновик», следует отправиться прямиком в ад и там гореть. Говорить «Это лишь первые наброски, чисто для обсуждения» почему-то стало нормой. Но это неправда. Неправда, чёрт подери. Первый черновик — это и есть настоящая работа. Именно тогда вы смываете с истории грязь и хорошенько рассматриваете то, что у вас получилось. Первый черновик — это источник, а всё остальное — доработка. Поэтому вы вкладываете в него всё. Прописываете и переписываете каждый момент, до тех пор пока не поверите, что всё действительно получилось идеально. Пока вы чуть ли не плачете от его прекрасности и не пребываете в уверенности, что переделывать больше ничего не придётся и что новые черновики просто не нужны, потому что этот идеален. Эта мысль должна сидеть у вас в голове рядом с другой мыслью, абсолютно правдивой — впереди ещё очень много черновиков. Ничего не оставляйте на потом, пишите так, как будто это ваш единственный и последний черновик, и отполировать всё нужно прямо сейчас.

— Я голоден!
— Я сейчас смог бы съесть целую зебру.
— Эээ, у нас нет зебры.
— А антилопа?
— Не-а.
— Бегемот?
— Нет. Слушай, малыш, тебе лучше перейти на нашу диету. Хей, вот подходящее место, чтобы заморить червяка.
— Эээ, что это?
— Червячок, разве не видишь?
— Бу-э, гадость!
— На вкус как курятина.
— Скользко, но питательно.
— А это редкий деликатес. Пикантно и корочка хрустящая.
— Малыш, ты привыкнешь.
— Уж поверь мне. Это не жизнь, а малина. Ни правил тебе, ни обязанностей. Оу, они с кремом и начинкой!