Татьяна Деркач, 10.08

— Всё хорошо… Люк родился двенадцатилетним мальчиком, с подростком я могу справиться, но с ребёнком… с инопланетным ребёнком… Мне нужна помощь!
— На меня не смотри!
— И на меня… тоже…
— Ну… ваши мамы должны в этом разбираться.
— Если я вдруг начну спрашивать маму, как заботиться о ребёнке, она с ума сойдёт! Кроме того, она же пришелец! Что мы можем знать об этом?
— А как же Мистер Смит?
— Мистер Смит точно не выйдет. Ладно, а если подумать, что вы знаете об этом?
— С большинством детей проблема только в том… что они писаются и их тошнит.
— Но она не пускает пузыри, она ломает вещи!

Старина Уилл ждал очередного чудовищного творения, вышедшего из-под пера своего юного друга, то есть меня, и наконец, получив его, с насмешливым интересом выпятил губы и углубился в чтение. Закончив, кивнул и возвратил написанное в руки автора. Пристроившись на краешке стула у ног великого человека у себя в комнате или в его квартире на Риверсайд-драйв, я восторженно ждал вердикта и, не получив ничего, кроме кивка, пролепетал, невольно краснея: — Ну как, что ты думаешь? Хаббард снова величественно кивнул, словно Будда, вышедший из нирваны, чтобы снизойти до уродливых нелепостей жизни, соединил кончики пальцев, взглянул на меня поверх них и изрек: — Неплохо, неплохо. — А… поконкретнее? — Ну… — Он снова выпятил губы и с иронией взглянул на стену, словно приглашая разделить юмор ситуации. — Вообще-то я не думаю. Мне просто нравится, вот и все.