Дмитрий Голаев, 07.09

За окнами еще проглядывалась ночная мгла. Было темно и как-то по-гоголевски неуютно. Энжи вернулась в постель и принялась делать то, что получалось у нее лучше всего: думать.

я не верю, что город –
пылью густой напудренный,
где написана каждая яма, пятно,
зазубрина,
где чердачные кошки смотрят глазами
мудрыми,
превращая чердак в чертог –
этот город,
что мне январь подаёт под сахаром,
что меняет окрас от склепа до
инкубатора,
где птицы поют о смехе
над всеми людскими страхами –
вчера был со мной жесток.