Владимир Овсянников, 24.07.1986

Чтобы вернуть свою молодость, я готов сделать все на свете — только не заниматься гимнастикой, не вставать рано и не вести добродетельный образ жизни. Молодость! Что может с ней сравниться? Как это глупо говорить о «неопытной и невежественной юности». Я с уважением слушаю суждения только тех, кто много меня моложе. Молодость нас определила, ей жизнь открывает свои самые новые чудеса. А людям пожилым я всегда противоречу. Я это делаю из принципа. Спросите их мнение о чем-нибудь, что произошло только вчера, — и они с важностью преподнесут вам свои суждения, господствовавшие в тысяча восемьсот двадцатом году, когда мужчины носили длинные чулки, когда люди верили решительно во все, но решительно ничего не знали.

Отец мой, владыка тишины, высочайший бог отчаяния, которого человечество поносит и жаждет одновременно, дай силы мне для спасения мира от повторного испытания Иисусом Христом и его жалкой мирской веры. Достаточно было двух тысяч лет. Яви теперь человеку достоинства моего царства. Яви ему великолепие меланхолии, божественность одиночества, чистоту зла и рай боли. Чье извращенное воображение поведало миру, что ад кишит в недрах земли? Есть только один ад — свинцовая монотонность человеческой жизни. Есть только один рай. Восторг царства моего отца.