Никита Чужинин, 25.10.1997

Это старо как… не знаю, наверное, старо как сама война. Это страх, парень, только страх, и не надо быть долбаным Конфуцием, чтобы знать: суть войны не в том, чтобы убить или покалечить того парня, а в том, чтобы напугать его и покончить с этим. Сломить дух, вот чего добивается любая успешная армия, начиная с боевой племенной раскраски и заканчивая «блицкригом» или… как назывался первый этап второй войны в Персидском заливе, «Шок и трепет»? Отлично, «Шок и трепет»!

— В среду, в восемь часов. — Он встал. Я отступила на шаг назад. Какой же он высокий. Калеб начал уже уходить, но затем вдруг остановился.
— Оливия?
— Что? — удивленно спросила я.
— Я планирую поцеловать тебя. Ну, чтоб ты знала.