Мадина Алданова, 18.12.1992

— Зато ты получишь то, чего всегда хотел.
— И что это?
— Ты дважды пытался повеситься, а теперь король это сделает за тебя.
— Что я за идиот? Я ничего не ценил, Джон.
— Ты что, расклеиваться вздумал?
— Рисование. Раньше я неплохо рисовал. Зря я не слушал в школе.
— В какой школе? Ты там не появлялся.
— Я рисовал лошадей. Жеребцов. Здоровенных, они были как живые. Я многого не сделал в жизни. Хорошего. Ада была права.
— Успокойся, никто тебя не повесит.
— Кто сказал?
— Томми.
— И как этот Гудини освободит меня от кандалов?

— Хорри, всё давно быльём поросло. Ты был не в себе.
Он кивает, выдувает дым в черноту ночи, смотрит, как колечки растворяются в янтарном свете уличного фонаря.
— Я и сейчас не в себе,  — говорит он.