Анна Брень, 14.07

С грустью отметили сегодня, что во внутренней иерархии многих людей тот, кто прямо говорит о своих чувствах по отношению к другому (о привязанности, нежности, любви, о том, что скучает) автоматически становится ниже того, кто не испытывает в ответ похожих чувств. Скажешь «я соскучился», а в ответ молчание — и тогда тот, кто поделился может почувствовать себя униженным, а молчащий — выше в иерархии, потому что не нуждается, а значит — якобы никак не зависит от другого. А независимость — это, дескать, признак силы, достоинства и уверенности. И с такой иерархией многие люди до упора скрывают свою потребность в другом — чтобы не сталкиваться не только с отвержением, но и с унижением, падением на несколько ступенек с ослепительной, пусть и холодной, вершины превосходства.

Хорошо, что вспомнилось в этот день... <...> ... читал сегодня Карамзина о Париже, и вот воробей в Люксембургском саду встал передо мной в ярком первовесеннем свете, какая-то дама бросала ему крошки хлеба, я загляделся — и вдруг она*, в розовом вся, смеющаяся, пришла.
— Вы запоздали, — сказал я.
— Так нужно, — ответила она, — нельзя же мне первой...
Правда: первой на первое свидание, как это можно! Нам, неопытным и выученным по романам, кажется, что женщины должны стремиться ко лжи и т. д., между тем они искренны до такой степени, что мы и вообразить это себе без опыта не можем; только эта искренность, сама искренность совсем не похожа на наше понятие о ней, мы смешиваем её с правдой.