Светлана Трещевская, 05.04.1987

Единожды застали нас вдвоем,
А уж угроз и крику — на весь дом!
Как первому попавшемуся вору
Вменяют все разбои без разбору,
Так твой папаша мне чинит допрос:
Пристал пиявкой старый виносос!
Уж как, бывало, он глазами рыскал,
Как будто мнил прикончить василиска.

— Я знаю, Клэр, что есть вещи, о которых ты не хочешь говорить мне. Скорее даже не можешь говорить о них.
«Знал бы ты, насколько ты прав», — подумала я.
— Я никогда не стану принуждать тебя или настаивать на том, чтобы узнать о вещах, касающихся только тебя, — серьезно сказал он, посмотрел на свои руки и сжал ладони. — Есть вещи, которые я не могу рассказать тебе, по крайней мере пока. И не прошу тебя о том, чего ты не можешь мне дать. Прошу лишь об одном: пусть будет правдой то, что ты найдешь нужным сказать мне. И я обещаю тебе то же самое. Между нами сейчас ничего нет — кроме уважения, вероятно. И я думаю, что уважение дает место тайне, но не лжи. Ты согласна?
— Да, я согласна. Обещаю быть честной.