Анна Лобастова, 06.02

— Мы не угадываем, Хэрроу, мы просто идём за фактами.
— Но нужно знать причины, чтобы понять факты. ( — Мы не отвечаем на вопрос «почему», Хэрроу. Мы отвечаем на вопрос «что произошло».
— Иногда ты не можешь сказать, что случилось, пока не узнаешь почему.)

Наверно, только после тридцати лет я стал проникаться мыслью, что самое страшное в жизни – это потерянное время. Иногда я буквально физически чувствовал, как сквозь меня течёт поток совершенно пустого, ничем не заполненного времени. Это терзало меня. Я чувствовал себя водоносом, несущим воду в пустыне. Ведро течёт, и драгоценные капли отмечают мой путь, мгновенно испаряясь на горячих камнях. И самому мне эта вода не впрок, и напоить некого. Я смутно подозревал, что не может это ведро быть бесконечным, что вон там, за выжженными солнцем плоскогорьями, я как раз и почувствую жажду. Но ведро течёт, и нет никаких сил остановить потерю.