Марина Фильчагина, 04.10.1988

Мы с тобой перевели немало чернил, размышляя о связи между людьми, но переписка не приблизила нас к пониманию этого феномена. Порой мне кажется, будто я стою у края широкой пропасти, кричу оттуда, не зная отвечаешь ли ты мне или то, что я слышу лишь отзвук моего голоса. С этого края пропасти мне кажется, что стремление обрести единство с кем-либо одна из основных причин несчастья в этом мире. Я смотрю на брачные ритуалы, которые совершает Ватсон, пытаясь найти какой-то смысл в существующих общественных условностях. Мне кажется, с каждым разом он всё больше и больше разочаровывается в них. Я веду себя так, будто считаю себя выше подобных глупостей, в основном потому, что видел как они разрушали людей, которых я уважаю. Но, честно говоря, иногда мне кажется, что моё поведение вызвано тем, что любовь (за неимением лучшего термина) — это игра, которую мне так и не удалось понять. И я лишь предпочитаю держаться от неё подальше. В конце концов, если бы все мои убеждения были непоколебимы, я бы не сожалел о стольких своих поступках и не стал бы продолжать эту переписку, вопреки всем инстинктам. Для меня ты — загадка, которая несмотря на всё, что случилось всё ещё занимает. И наш разговор, возможно, бессмысленный продолжается и нам остаётся гадать: может быть нам не удалось найти ответы на вопросы, волнующие нас или же этих ответов просто не существует. К счастью, для нас обоих жизнь всегда находит новый способ, хитрую уловку, чтобы отвлечь нас от мучительных проблем.

Когда ты в кого-то влюбляешься, всегда находится причина, чтобы решить: вот это — мой идеал. И не обязательно причина разумная. Например, она делает снимки ночного неба. Потом, по прошествии времени, именно эта дурацкая противная привычка приведет к тому, что вы расстанетесь. Но пока ты влюблен, тебе кажется: вот та, которую я столько лет искал.