Андрей Халимон, 31.07

— Ты знаешь, кто я сейчас? Что я не просто одинокая вдова, живущая в маленькой квартирке, я уже кто-то, Гарри. Все меня любят! Скоро миллионы людей увидят меня и полюбят! Я расскажу им о тебе и о твоем отце, я расскажу им, как он любит красное платье и как хорошо нам было, помнишь? Ради этого стоит просыпаться утром. Ради этого худеть и быть здоровой. Ради этого надевать красное платье. Улыбаться ради этого, наконец. Это наполняет смыслом завтрашний день. А что у меня есть, Гарри? Чего ради мне стелить постель и мыть посуду? Я это делаю, но зачем? Я одинока. Сеймер покинул меня, ты покинул меня. Мне не о ком заботится. Не о ком. Что у меня есть? Я одинока Гарри. Я стара.
— У тебя есть подруги, мама.
— Это не одно и тоже. Я им не нужна. Тебе есть, ради кого жить… Нет, Гарри! Мне нравится так чувствовать, мне нравится думать о красном платье и телевидении, о твоем отце и о тебе. Теперь, видя солнце, я улыбаюсь.

Знаете, когда меня спрашивают о смертной казни, я отвечаю, что когда выступала в качестве гособвинителя, а в день бывало по 8-10 процессов, то даже представить не могла, что могу сказать: «Приговорить к смертной казни». Хотя иногда такие бывают зверские преступления, и я понимаю потерпевших, которые могут желать разорвать на части злодея... Но пусть уж он с этим грузом живёт в тюрьме до конца дней... А там Господь управит, разберётся. Не задача обвинителя росчерком пера — особенно если учитывать, что в нашей правоохранительной системе встречаются ошибки и коррупция — списывать человека под расстрел. Максимум — пожизненное лишение свободы. Знаете, не раз, когда журналисты разговаривают с такими осуждёнными, те говорят: «Лучше бы меня убили». Агрессии в жизни и так много. Надо быть требовательнее и добрее друг к другу. Тогда всё будет получаться лучше.