Нурболат Кабалаков,

Меня называли «жирный Кэвилл». Я был главной мишенью для одноклассников. Но у меня и правда повсюду были валики жира. Один парень даже сказал, что у меня женская грудь. Я был настоящим обжорой. Впрочем, я до сих пор люблю поесть. И до сих пор даю слабину в алкоголе, еде и подобных вещах, от которых получаю удовольствие. Я никогда не мог ограничиваться полумерами. Наверное, именно поэтому и был толстым в детстве. Хотя надо мной и смеялись, я не могу сказать, что страдал от серьезных издевательств. Но должен признать, что в какой-то период мне было очень горько. Меня еще называли «лимоном» — парнем, у которого ничего не было с девочками.

Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три. Даже «Новое Время» нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. И собственно, подобного потрясения никогда не бывало, не исключая «Великого переселения народов». Там была — эпоха, «два или три века». Здесь — три дня, кажется даже два. Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска, и не осталось рабочего класса. Что же осталось-то? Странным образом — буквально ничего.