Светлана Парьева,

Если ты думаешь, что сможешь победить меня своей ненавистью, то сделай это!

Я хотел найти любовь и добро в этой живой смерти, – продолжал я. – Но это было изначально обречено, потому что нельзя любить и быть счастливым, заведомо творя зло. Можно только тосковать о недостижимом добре в образе человека. Но есть один выход. Я знал его еще задолго до приезда в Париж, я знал его еще тогда, когда впервые убил человека, чтобы утолить жажду. Единственный выход – моя смерть. Но я так и не принял ее, не смог это сделать, потому что, как и все создания, не хочу умирать! И я искал других вампиров, Бога, дьявола, сотни других вещей под сотнями других имен, но все оказывалось одним и тем же злом. Все было не так, потому что я всегда знал, что проклят, если не Богом, то собственной душой и разумом, и никто не смог бы переубедить меня. Я приехал в Париж и встретил тебя. Ты казался мне прекрасным, могущественным, спокойным, недостижимым. Но ты такой же разрушитель, как я, только безжалостный и коварный. Ты показал мне, кем я могу стать, какой глубины зла, какой степени безразличия надо достичь, чтобы заглушить эту боль. И я принял этот путь. Их больше нет – этой страсти, этой любви. Ты видишь сейчас во мне свое собственное отражение.