Виталий Иванов, 22.06.1985

Мужчина должен быть ленивым. Медленным и ленивым. При этом жестким. Жестким и цельным.
Уверенным в себе, но не самовлюбленным. Спокойным, но не равнодушным. Умным, но не занудой. Чувствительным, но не сентиментальным. Циником, но не эгоистом. Доброжелательным, но не наивным. Прощающим, но не снисходительным. Осторожным, но не трусливым. Откровенным, но не кондово-прямолинейным.
Я бы прикуривала ему сигареты, сидя на полу у его ног. Или в постели — в его ногах. Я бы любила слушать его. Я бы мало говорила сама. А в постели и вовсе были бы слова не нужны.
Он понимал бы толк в еде, но не был бы капризен. Понимал бы толк в выпивке, но не был бы алкоголиком. Понимал бы толк в литературе, но не был бы писателем. Понимал бы толк в кино... Ну и так далее... Понимал бы толк в жизни, но не был бы мертвым. Просто — понимал бы толк!
У него были бы твердые убеждения, но он был бы терпим к чужим.
Такой мужчина высоко ценил бы тактильные ощущения.
Слово «комфорт» на его языке значило бы — не размах и богатство. А удобные для него вещи, мебель, одежда, приятные мелочи.

Ты, светлый житель будущих веков,
ты, старины любитель, в день урочный
откроешь антологию стихов,
забытых незаслуженно, но прочно. И будешь ты, как шут, одет на вкус
моей эпохи фрачной и сюртучной.
Облокотись. Прислушайся. Как звучно
былое время — раковина муз. Шестнадцать строк, увенчанных овалом
с неясной фотографией... Посмей
побрезговать их слогом обветшалым,
опрятностью и бедностью моей. Я здесь с тобой. Укрыться ты не волен.
К тебе на грудь я прянул через мрак.
Вот холодок ты чувствуешь: сквозняк
из прошлого... Прощай же. Я доволен.