Александр Сигида, 24.02.1963

Не встретимся, не свидимся мы больше;
Но все ж ты — плоть и кровь и дочь моя.
Или, скорей, болезнь моей ты плоти,
Что должен я признать своей. Ты — язва,
Чумной нарыв, гнойник распухший, мерзкий
В моей больной крови!

Было в буквальном смысле стыдно за свои чувства,
За свое беспокойное сердце, влюбленно и трепетно относящееся к человеку,
Который выражал свою любовь совершенно иначе,
И я не видела этого,
И продолжала накручивать свои мысли в затейливые спирали в моей голове вместе с темными прядями, ниспадающими на мокрое лицо.
Я требую слишком много от бесстрастного мечтателя, коим он себя называет,
И мне так больно
И так стыдно,
Так жаль,
Что я снова и снова умираю от мысли остаться нелюбимой и
Одинокой.