Татьяна Федосеева, 25.01.1998

― Здесь что-то не так... Ну, то есть, почему он вдруг изменил игру?
― Он же играет не в шашки, а в шахматы. Началось это с Райли, а теперь Уилл. Он заставляет тебя решать кому жить, а кому умереть.
― Мне дороги все мои фигуры. Он прячется за маской, я не могу у него ничего отнять.
― Если не выяснишь кто он. А до тех пор он будет повышать ставки. И эта его затея привести нас сюда ― он будто хочет, чтобы ты думала, что у тебя есть власть, которую он потом отнимет.
― Ты как-будто им восхищаешься.
― Что? Нет! Он же безумный псих-убийца-неудачник.
― Если он хочет, чтобы я нашла Уилла, почему не оставил дверь открытой?
― Это классика ― кошки-мышки. Он любит поиграть с едой перед ужином.

Вам кажется, что премия, выплаченная с двадцатилетним опозданием, и есть щедрость, что скромная пенсия и инвалидное кресло — это щедрость, вы думаете, раз взяли человека на прежнюю работу, значит, проявили щедрость. Да вы не знаете, что это долбаное слово значит, ублюдки вы! Быть щедрым — значит сказать «да», прежде чем человек успеет рот раскрыть.