Олька Аксёнова,

— Да ладно, Бобби! Никому не нужна эта фотография.
— Поддерживаю.
— Молчать! Вы моё пиво хлещите. К тому же, нужно же мне хоть что-то на память о ваших жалких мордах.
— Ха! Приятно, что тут есть оптимисты!

Вдруг — рука вокруг моей шеи — губами в губы… нет, куда-то ещё глубже, еще страшнее… Клянусь, это было совершенно неожиданно для меня, и, может быть, только потому… Ведь не мог же я — сейчас я это понимаю совершенно отчетливо — не мог же я сам хотеть того, что потом случилось.
Нестерпимо-сладкие губы (я полагаю — это был вкус «ликёра») — и в меня влит глоток жгучего яда — и ещё — и ещё… Я отстегнулся от земли и самостоятельной планетой, неистово вращаясь, понёсся вниз, вниз — по какой-то не вычисленной орбите…