Абдула Мухаммад,

— Ну, хотя бы дай слово, что…
— Не дам!
— «Нет», «не дам»,  — передразнил наемника шас.  — Ты только это и говоришь!
— Я был шестым ребенком в семье,  — объяснил Кортес.  — И «не дам» стало первыми словами, которые я произнес.
— А потом?  — заинтересовалась Яна.
— Дай. Мое. Мама. Именно в такой последовательности.

Она прикоснулась руками к моим вискам. Было бы чудесно остаться здесь в этот вечер, быть возле нее, под мягким голубым одеялом... Но что-то удерживало меня. Не скованность, не страх и не осторожность, — просто очень большая нежность, нежность, в которой растворялось желание.