Инна Тамайлы

Вы знаете, — сказала я, — что у меня не рабская душа; следовательно, я не могу быть и тираном. Поэтому я имею некоторое право на ваше доверие относительно этого вопроса. О свободе наших крестьян я некогда рассуждала с вами, и потому старалась по возможности облегчить положение моих мужиков, предоставив им побольше воли. Но опыт доказал, что там, где прекращается над ними власть помещика, начинается произвол правительства, или, лучше сказать, самоуправство мелкого чиновника, который под маской службы позволяет себе и грабить и развращать их. Богатство и счастье крепостных людей составляют единственный источник нашего собственного благосостояния и материальной прибыли; при такой аксиоме надо быть дураком, чтобы истощать родник личного нашего интереса. Помещики образуют переходную власть между престолом и крепостным сословием, и потому для нас выгодно защищать последнее от хищного произвола провинциальных начальников.

Я вел себя именно так лишь потому, что ты смотрела на меня как на брата. Ты все время повторяла Роджеру: если бы у меня был такой брат, как Нельсон, я бы еще в детстве разузнала у него, по каким законам работает мужская логика. Твердила Габи, что живешь будто с подругой, которая умеет играть в регби. Скажи я, что у меня к тебе отнюдь не братские чувства, ты бы испугалась. И все закончилось бы полной трагедией.