Татьяна Пакуева, 16.11

Душа как птенец. Приходя в этот мир, она смотрит на него из родительского гнезда. Она может петь и веселиться, беззаботно глядеть вокруг, наслаждаясь прекрасными видами. Наивность ребёнка — это счастье души. Но проходит время, человек становится старше, и наступает момент, когда кто–то выталкивает его душу из «гнезда». Но речь не идёт о родительском доме, речь идёт о том доме, что вырос внутри самого человека.
Этот внутренний дом человека, это внутренний уклад его жизни — его картина мира, его представления о мире, его представления о самом себе. Это его мечты, надежды, желания. И этот дом рушится. Оказывается, что жизнь другая. В ней никому нет дела ни до твоих надежд, ни до твоих желаний. Никому. В ней и до тебя–то никому нет никакого дела, потому как каждый занят только своими надеждами и желаниями. Каждый занят только собой.
И разверзается бездна, и душу охватывает ужас. Чтобы ты смог взлететь, ты должен начать падать. Ты должен увидеть дно своей жизни, чтобы внутри тебя родилась потребность взмыть вверх. И потому душа, сама того не понимая, ищет то самое дно, ту крайнюю степень падения, без которой ее истинный, исполненный силы полет невозможен. Она бросается вниз, она готова разбиться и погибнуть… Это мнимое стремление к смерти на самом деле — стремление к истинной жизни. Но если бы она это знала, она бы не бросилась вниз…