Светлана Корсакова, 19.02

Началось дело не с луны, и не с цветов, и вообще не с пустяков. Началось дело с оборванной пуговицы на жилетке... <...> И кончилось дело решением. Решением — вы думаете пришить да заштопать? Вот, подумаешь, было бы тогда о чем расписывать. Жениться задумал Бульбезов. Вот что. И как только задумал, сразу же по прямой нити от пуговицы дотянулась мысль его до иголки, зацепила мысль руку, держащую эту иголку, и уперлась в шею, в Марью Сергеевну Утину.
«Жениться на Утиной».
Молода, мила, приятна, работает, шьёт, всё пришьёт, всё зашьёт. И тут Бульбезов даже удивился — как это ему раньше не пришла в голову такая мысль? Ведь если бы он раньше додумался, теперь бы пуговица сидела на месте, и сам бы он сидел на месте, и не надо было бы тащиться к этой самой Утиной, объясняться в чувствах, а сидела бы эта самая Утина тоже здесь и следила бы любящими глазами, как он работает.

Реализм в отношении содержания я дополняю стилизацией в области декора (все равно отдавая предпочтение внешнему реализму). Самые большие романтические реалисты кинематографа умерли. Я вижу свой долг в том, чтобы пожертвовать некоторыми кинематографическими эффектами ради эффекта доверия: это означает, что, утратив в скорости, мы выиграем в правдивости... Автор согласен подчиниться законам как реальности, так и кинематографа — постольку, поскольку они отвечают его морали.