Екатерина Макеева, 11.01

Ночные окраины, где бульвары в снегу; грабители здесь — солдаты; на меня бросаются со смехом и саблями, меня раздевают; я спасаюсь бегством, чтобы тотчас угодить в другое каре. Что это — двор казармы или какой-то харчевни? сколько сабель! сколько уланов! снежит! в меня тычут иглу: это — яд, чтоб убить меня; череп скелета под креповым флером впивается в мой мизинец. Мутные фонари роняют на снег свет моей смерти.

На полках и на столе громоздились самые разные вещи. Лоуренс спокойно жил среди такого артистического беспорядка, который меня свел бы с ума, и очень скоро.
– Иногда не так-то просто отыскать нужную вещь, – сказал он, поймав мой взгляд. – А если посмотреть с другой стороны – все под рукой, ничего не запрятано.
– Да, ничего не запрятано, – сказал я. – Может, было бы все-таки лучше, если бы пистолет был запрятан подальше.