Ольга Кожемякина,

— Итак, я представитель ИПП: Института Передовой Психологии. Начиная с 1769 года в нашем заведении было вылечено около двух миллионов пациентов. Позвольте мне привести наугад несколько случаев преодоленной застенчивости. Стендаль, который даже не мог поздороваться со своей квартирной хозяйкой, спустя полгода пишет «Красное и...»
— «Черное».
— Браво, хотя эти два цвета плохо сочетаются. Робеспьер в 1788-м году не смеет пригласить на менуэт свою кузину Мари Лор. А в 1790-м учиняет террор и отправляет на гильотину сто двадцать тысяч человек. Наполеон Бонапарт, находившейся под каблуком у своей матери, мы все через это прошли, после нескольких лет тренировок проходит огнем и мечем по Европе, бац-бац. И вот уже ближе к нам, месье, скромный маляр, не смеет попросить прибавки к жалованию у своего подрядчика. Но вылечившись, устраивает самый большой в истории человечества геноцид и увековечивает себя под именем Адольфа Гитлера. И уж совсем недавний случай — Рауль Бе, инженер из Монтеморсана, в течение многих лет страдавший от вынужденного безбрачия и узнает огни рампы, став ведущим ревью «Альказар».
— Инженер?
— Я уж не говорю Кюньо, Флемминге, Ландрю, Павле VI и Эдди Меркси.

Ложка жизни, две ложки жизни. Старая, помятая, выщербленная, жестяная ложка, до краёв заполненная чем-то, что должно бы быть сладким, но на самом деле, переполненным горечью, чем-то, что минуло и ушло, и чего мы даже не успели испробовать — нашей жизнью.