Ленуся Сорокина, 25.02.1992

Мне вот не дает покоя одна вещь. Одна мысль. А что будет, если прямо во время снящегося тебе кошмара понять, что это сон? Что весь ужас, который перекручивает тебя наизнанку – все это ненастоящее, больной рисунок твоего воспаленного сознания? Мне кажется, именно тут и начнется самое жуткое. Потому что однажды, в своей реальной жизни, ты рискуешь вдруг посмотреть по сторонам и понять то же самое. Это – сон. От которого ты просыпаешься, когда ночью ложишься в постель и закрываешь глаза. И тогда можно растеряться. Можно полностью запутаться. Запутаться так, что ты не будешь знать — где настоящий кошмар? Там, куда ты уходишь, когда закрываешь глаза – или там, где ты оказываешься, когда их открываешь?