Булат Губеев, 17.11

Никогда не понимала, как могут люди ностальгировать по своей молодости и умиляться ей. Вспоминая себя в том возрасте, я чаще всего чувствую досаду, а бывает, что и жгучий стыд. Такое ощущение, словно в тринадцать лет я — это еще не я, а десятая часть меня; в двадцать семь — максимум четвертинка. Даже пребывая в нынешнем беспомощном положении, я лучше и больше, чем была двадцать, сорок или, того паче, восемьдесят лет назад. Иначе, по-моему и не может быть. Чего стоит человек, если, двигаясь по жизни, он становится хуже, слабее, неинтересней?

Мчится всадник прямо в осень,
Не замедлит свой бег,
Кто-то скажет, кто-то спросит:
«Как ты прожил век?» Я стараюсь, успеваю, но нахлынет печаль,
Где-то шарик мой летает,
И медовый пряник тает,
Ах, как жаль, ах, как жа-а-аль... Этой ярмарки краски, разноцветные пляски,
Деревянные качели, расписные карусели!
Звуки шарманки, гаданье цыганки,
Медовый пряник, да воздушный шарик!