Людмила Демидова,

Но если целый век пройдет
и ты надеяться устанешь,
надежда, если надо мною
смерть распахнет свои крыла,
ты прикажи, пускай тогда
трубач израненный привстанет,
чтобы последняя граната
меня прикончить не смогла. Но если вдруг когда-нибудь
мне уберечься не удастся,
какое новое сраженье
ни покачнуло б шар земной,
я все равно паду на той,
на той далекой, на гражданской,
и комиссары в пыльных шлемах
склонятся молча надо мной.

— Господи, Ты так все замечательно устроил, и этот чудесный сад, и яблоня, и даже этот прикольный змей, но отчего мне так грустно, Господи?
— Я попробую помочь тебе, я создам тебе друга. Это будет сильное и похотливое животное, полное страстей и противоречий.
— Да, Господи.
— У него будет необузданный нрав, он будет охотиться, играть в азартные игры, употреблять горячительные напитки, а вечерами ублажать тебя.
— Да, Господи.
— Но тогда я вынужден буду дать тебе еще одну заповедь.
— Я на все согласна, Господи.
— Никогда не говори ему, что я создал тебя первой.