Маша Вьюницкая, 13.12.1985

— Короче, я облажался.
— Да, друг, ты прав. Но про какой конкретно раз ты говоришь?

Всех прозорливей тот,
И тот исполнен радопи и силы,
Кто смертность не клянет
И в злоключенье — в заключенье — может
Подняться над собой, как море в бездне,
Которое, стремясь освободиться,
Сражается, но в берегах оставшись,
В смирении своем
Спасает свой объем.