Олька Коровкина, 21.08

Иногда я открываю скользящую дверь и слышу, как приближается Рождество. Прохожие болтают о том, кто куда пойдет и кто что собирается купить. Я слушаю, как клерки, надравшись на рождественском кооперативе, орут песни. Иногда я выползаю наружу и смотрю, как парочки беззаконно обжимаются в темных уголках. И задумываюсь о том, что такое эта краденая нежность — начало чего-то или, наоборот, конец.

Но тут Элия запнулась на слове, помолчала секунд десять и нехотя (а кому приятно признавать собственные ошибки) протянула:
– Беру свои слова назад, брат!
– Ты решила взяться за готовку? – несказанно удивился Джей и жалобно запричитал, бухнувшись перед сестрой на колени: – А может, все-таки не надо, милая, я еще хочу хоть немного пожить. Пощади! Я буду хорошим мальчиком, стану слушаться папу, регулярно наносить визиты леди-матери, мыть руки после туалета, есть по утрам манную кашу с комочками и морскую редиску!