Рената Шарафутдинова,

— Что это? Выключатель? Потому что только с ним ты бы мог справиться.
— Ты злишься на меня из-за того, что между нами произошло?
— За что? За то, что у нас был секс посреди свадьбы Тенненбаунов, и мы даже не поговорили об этом и не решили, какие у нас отношения?
— Это было час назад, а сейчас мы пытаемся не дать Калифорнии уйти на дно океана! Я не говорю, что произошедшее не было таким же важным...
— Не было. Это... Это больше не повторится.
— Да?
— Конечно. Это гормоны, мы же подростки, нами движет биологический императив продолжения рода.
— Ладно, не знаю, что ты сейчас сказала, но давай просто сосредоточимся на миссии.
— Хорошо.

Но, разумеется, я ничего не сказала. Я сама виновата. И не надо втягивать сюда маму. К тому же я понимала, как ей сейчас тяжело. Я знала, как это опасно, когда теряешь надежду. Опасно тем, что в тебе открывается много такого, о чем ты и не подозревал. Даже не думал, что в тебе есть что-то подобное.