Марина Степанова,

Вырос цветок отрицания, и погиб. Именно тогда, когда утверждение и было им, и слезы — обиды, разочарования, страха — были им… А может, и не было слез. Одно: не игра слов, но боль. Неуверенная, но чистая боль. Нет оправданья отрицающему — видимо, прав он. Нет обвинений отрицающему боль — видимо, мертв он.

Меня считают очень замкнутым. Я-то лезу из кожи вон, весь вечер болтаю, строю из себя светского человека, а мне потом говорят: «До чего же ты молчаливый!».