Все, кто ходит по этой планете, знают эту неодолимую силу. Все знают, что это мы, женщины, главные хранительницы её тайн. <...> Тот, кто — пусть даже неосознанно и нечувствительно — прикоснется к ней, уже не отрешится от неё до конца своих дней. <...> Сила эта — во всём, что окружает нас, и пребывает как в видимом мире людей, так и в незримом мистическом мире. Её можно растаптывать и терзать, можно унижать, можно утаивать, можно даже отрекаться от неё и отрицать само её существование. Она может десятилетиями дремать в каком-нибудь забытом уголке, род человеческий вправе обращаться с нею, как ему вздумается, — невозможно только одно: с того мига, когда познаешь эту силу, уже никогда, до гробовой доски не сумеешь позабыть её.
<...>
Это секс.
— Пауло Коэльо
Я не признаю судей над собою и знаю, что я теперь вне всякой власти суда. Еще недавно рассмешило меня предположение: что если бы мне вдруг вздумалось теперь убить кого угодно, хоть десять человек разом, или сделать что-нибудь самое ужасное, что только считается самым ужасным на этом свете, то в какой просак поставлен бы был предо мной суд с моими двумя-тремя неделями сроку и с уничтожением пыток и истязаний? Я умер бы комфортно в их госпитале, в тепле и с внимательным доктором, и, может быть, гораздо комфортнее и теплее, чем у себя дома. Не понимаю, почему людям в таком же, как я, положении не приходит такая же мысль в голову, хоть бы только для шутки? Может быть, впрочем, и приходит; веселых людей и у нас много отыщется.
— Фёдор Михайлович Достоевский